Категорія: Новини Європи

В саге о конфискации личных вещей россиян в Европе новый поворот. В прошлую пятницу Еврокомиссия выпустила разъяснение о том, что машины с российскими номерами попадают под санкции против России за вторжение в Украину, поскольку включены в список товаров, импорт которых запрещен.

Все немедленно прочитали этот длинный список (Annex XXI) и нашли в нем мобильные телефоны, косметику, фотоаппараты, чемоданы, одежду, чемоданы и даже яхты, мебель и сборные дома под ключ. Возник законный вопрос: все это будут теперь конфисковывать у россиян, выезжающих или проживающих в Евросоюзе?

Не совсем так, объяснили представители Еврокомиссии на ежедневном брифинге в понедельник. Тема оказалась настолько горячей, что примерно половину пресс-конференции они отвечали на вопросы о пятничном разъяснении.

Суть их комментариев сводилась к следующему.

Санкции были согласованы и утверждены главами стран ЕС, демократически избранными в каждой из 27 стран Евросоюза с населением 450 млн человек. Еврокомиссия же — просто бюрократы в Брюсселе. Они координируют претворение решений в жизнь и лишь изредка выдают рекомендации с одной целью — чтобы не было разногласий в интерпретациях санкционного режима.

Однако в конце концов правоприменение — дело каждой отдельной страны. Таможня Финляндии, Латвии или Эстонии не подчиняется Еврокомиссии, но если у властей этих стран есть вопросы, они вольны их задать Брюсселю.

Что и случилось в этот раз: комиссия выпустила разъяснение, после того как немцы начали арестовывать машины с российскими номерами, а другие страны задумались, правда ли это имелось ввиду, когда вводились санкции против Кремля.

«Это один из тех случаев, когда мы просто прояснили ситуацию. Собственно, санкции не изменились — как был запрет на импорт, так и остался. Перечень не изменился и да, в нем присутствуют автомобили», — сказал представитель Еврокомиссии на брифинге.

Он добавил, что санкции должны применяться строго, но уточнил, что это лишь «рекомендация» Еврокомиссии.

В разъяснениях из того, что потенциально может коснуться людей, а не бизнеса, были упомянуты только икра (ввозить нельзя), машины и ювелирные украшения. Про золотые кольца и серьги было сказано, что санкции не распространяются на все, что ввозится для личного пользования, а не для продажи.

Поскольку в санкционном списке значительно больше товаров, чем было упомянуто в разъяснении, журналисты засыпали представителя Еврокомиссии вопросами, будут ли россиян раскулачивать на границе.

Он ответил, что решение за властями стран-членов ЕС, но предположил, что здравый смысл возобладает.

«Цель санкций не изменилась — лишить Кремль средств на войну. Одежда на человеке вряд ли будет считаться попыткой обойти санкции. Это просто здравый смысл, — сказал он. — А вот дорогой автомобиль — уже другое дело».

Европейский союз первым в мире вводит в действие масштабный свод правил интернет-эпохи, которым отныне должна будет соответствовать вся цифровая европейская действительность — от онлайн-торговли до постов в соцсетях. Цель — ограничить свободу американских и китайских хайтек-гигантов работать в интернете по правилам Дикого Запада, а европейцам дать демократические рычаги ограничения власти титанов вроде Google, Meta, Apple и Amazon.

За европейской попыткой написать конституцию интернета следит весь мир. Развитые демократии готовы перенять европейский опыт, если он окажется удачным и выстоит в борьбе с интернет-компаниями, готовыми судиться за право продолжать играть по собственным правилам.

А диктаторам всех мастей тоже польза — теперь они могут списывать собственную цензуру и запреты на «европейский опыт».

Два закона из нового свода правил — о цифровых услугах и о цифровых рынках — уже вышли на финишную прямую. На прошлой неделе Еврокомиссия назвала поименно компании, которым придется подчиниться новым требованиям под угрозой гигантского штрафа или запрета предоставлять услуги пользователям в ЕС. Остальным дали еще примерно полгода подготовиться.

Идею регулирования интернета описала глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен:

«Все, что является нарушением закона в офлайне, должно быть вне закона и онлайн, — сказала она. — Мы сделаем так, чтобы интернет был безопасным пространством, в котором гарантированы свобода слова для граждан и справедливая конкуренция для бизнеса».

До сих пор интернет-платформы сами определяли правила игры для своих сервисов вроде «Инстаграма», Google Play или Amazon Marketplace. Они сами следили за их соблюдением, сами решали, кто нарушил, а кто нет, и сами выступали арбитрами собственных решений, если с ними не соглашались заблокированные пользователи.

Новые законы дадут демократически избранным властям стран ЕС право участвовать в этих процессах, определять, что делать можно, а чего нельзя. Более того, они определят механизмы наказания и разрешения споров с участием третьих сторон.

Теперь платформы заставят оценивать риски и принимать меры — не по собственному желанию, а по закону.

«Компании, которых 20 лет назад вообще не существовало, выросли в гигантов. У них миллиарды пользователей во всем мире. Они стали привратниками интернета и получили гигантскую власть над нашими судьбами», — описала главную цель новых законов вице-президент Еврокомиссии Маргрет Вестагер. Она уже много лет возглавляет антимонопольную вендетту ЕС против титанов американской Силиконовой долины.

«В их власти наша безопасность — они решают, появится ли на интернет-платформах опасный продукт или вредоносный контент, они решают, как быстро убрать его, — сказала она. — В их власти даже задавать направление политической дискуссии и защищать — или подрывать — демократию в наших странах».

С принятием законов почти полмиллиарда граждан 27 стран ЕС получат больше контроля и возможностей влиять на свои отношения с интернет-компаниями.

Например, им гарантируют право без труда удалять предустановленные программы и получать доступ к приложениям и аппсторам других операционных систем и платформ, отписываться от сервисов с той же легкостью, с какой их завлекают подписаться на них.

Они получат право узнать, почему им показывают ту или иную рекламу, и право отказаться от персонализации на основе анализа их поведения в сети.

А новым мессенджерам дадут право требовать минимальной совместимости у существующих, чтобы пользователи могли обмениваться сообщениями напрямую (в первые полгода) и в группах (в течение двух лет). Через 4 лет по закону должна быть гарантирована полная совместимость, включая аудио- и видеозвонки.

Вестагер напоминала, что все те американские гиганты, которых ЕС сейчас принялся регулировать, появились на свет только благодаря свободному рынку и конкуренции в западной экономике.

Теперь они стали большими и превратились в угрозу этой самой демократии, поэтому ЕС взялся восстанавливать питательную среду для будущих прорывов.

«В этом сила открытых рыночных экономик. И залог успеха в состязании с автократиями», — сказала Вестагер.

«Чтобы выиграть конкуренцию с Китаем, демократиям нужно не защищать существующий бизнес, а создавать конкурентные условия, в которых будут рождаться новые идеи и будет развиваться новый бизнес. Именно для этого мы приняли Digital Markets Act (закон о цифровых рынках)».

Как и закон о цифровых услугах (Digital Services Act), он вступил в силу еще в ноябре прошлого года, а окончательно заработает к весне 2024 года.

Цель DMA — обеспечить свободную и честную конкуренцию на цифровых рынках, где доминируют так называемые привратники, или посредники (gatekeepers). В эту категорию ЕС на прошлой неделе включил американские Google, Microsoft, Apple, Amazon и Meta, а также китайскую ByteDance, владельца TikTok.

«Все это давно проходили такие сектора, как банковское дело, телекоммуникации, энергетика, транспорт. В них регулирование и защита конкуренции работают рука об руку. Наконец-то та же реальность пришла в цифровой мир», — сказала Вестагер.

Цель DSA — «перераспределить баланс ответственности юзеров, платформ и властей в соответствии с европейскими ценностями», объяснила Еврокомиссия.

Сейчас под действие DSA попадают два десятка крупнейших платформ, включая «Х» (бывший «Твиттер») Илона Маска, чье заявленное представление о свободе выражения сильно расходится с записанным в европейских законах.

С весны требованиям DSA должны будут соответствовать все остальные: интернет-магазины, аппсторы, соцсети, сервисы обмена контентом, онлайн-посредники бронирования билетов и гостиниц, и им подобные.

«Мы регулируем не контент, а то, как с ним обращаются интернет-компании, — сказала Вестагер. — Мы защищаем потребителей от всего незаконного и вредоносного. И в равной степени защищаем права и свободы, в том числе свободу слова».

«Мы хотим большей прозрачности и мы хотим, чтобы у пользователей было больше возможностей оспорить удаление их контента».

Появление стороннего арбитра в споре с соцсетями — главная гарантия того, что новые законы ограничат только одну свободу в интернете — абсолютную свободу платформ делать, что заблагорассудится.

«Существует серая зона между нарушением закона и реализацией законного права на свободу выражения. Мы просто обязаны найти тут правильный баланс, — сказала Вестагер. — Иначе есть риск, что авторитарные режимы по всему миру скажут: „Ага! Вот и европейцы тоже ввели цензуру, так что теперь какие к нам претензии?“».

Европейская комиссия заявила, что резкий рост популяции волков в странах Евросоюза привел к тому, что они стали представлять настоящую опасность для фермерских хозяйств и человеческой жизни.

Она начинает сбор данных, чтобы решить, следует ли лишить волков их охраняемого статуса.

«Детишкам маленьким не без причин

Нельзя речей коварных слушать, —

Иначе волк их может скушать».

История Красной Шапочки, и в мрачном изложении братьев Гримм, и в игривой интерпретации Шарля Перро, известна подавляющему большинству детей и взрослых. И хотя детали слегка разнятся, в одном сомнений нет никаких: и саму доверчивую девочку, и ее больную старую бабушку съел серый волк, один из главных злодеев европейского фольклора.

Следовательно, не стоит удивляться, что к первой половине XX века волков в Западной Европе почти не осталось, а в Европе Восточной последние бастионы все еще держались только в Карпатах и Польше.

Ближе к концу того же бурного столетия оправившаяся от двух мировых войн Европа сообразила, что под натиском активной урбанизации и прочих признаков прогресса может растерять остатки своей дикой природы и приняла «Директиву о средах обитания» (The Habitat Directive), в которой были обозначены строгие меры по защите природы и ее естественных обитателей.

«В Европейском Союзе обитают пять видов крупных хищников: бурый медведь, волк, росомаха и два вида рыси. Деятельность человека привела к резкому сокращению численности и распространения этих видов в Европе», – было написано в директиве, принятой в 1992 году.

Европейские законодатели серьезно подошли к проблеме и запретили абсолютно любую деятельность, которая могла бы хоть в какой-то степени помешать жизни и распространению исчезающих видов животных (в том числе и крупных хищников).

В перечень запрещенной деятельности попали:

Большинство европейских стран, особенно учитывая рост популярности и влиятельности «зеленых» партий, отнеслись к запретам очень серьезно.

В биологии сверххищниками, или высшими хищниками, называются животные, занимающие в пищевой цепочке самую верхнюю строчку. Другими словами их никто не ест, а они, в свою очередь, могут поедать кого угодно. Включая и нас с вами. Что несколько портит слегка устаревший имидж homo sapiens как царя живой природы.

Постепенно европейские сверххищники почувствовали, что ситуация изменилась и стали потихоньку возвращаться на утраченные позиции. Рысь, например, практически полностью исчезла из Западной и Центральной Европы уже к середине XX века, а сейчас считается, что ее популяция превысила 18 000 особей. Учитывая, что всего три года назад речь шла о порядка 10 000, прогресс, далеко не безопасный для кошек, собак, скота и даже людей, налицо.

17 000 бурых евразийских медведей разгуливают по лесам Скандинавии, Карпат, Болгарии и Греции, а также (не удивляйтесь) Испании, Италии и Франции.

И, наконец, волки.

Сколько волков в Европе? Скажем так, гораздо больше, чем раньше. В 2020 году их было 12 000. Сейчас, если верить сайту Rewilding Europe («Одичание Европы», имеется в виду, восстановление популяций диких животных, разумеется), их около 17 000 или 18 000.

Волки быстро сориентировались в своем новом статусе охраняемого животного и стали активно распространяться. В 2017 году первый волк за более чем столетие забрел в Люксембург, и первый за 200 лет был замечен в Дании. В 2019 году было официально подтверждено, что они обосновались в голландском национальном парке.

Все эти страны отличаются большой плотностью населения, где трудно найти необработанный участок земли. Хотим мы этого или нет, но придется признать очевидное: ареалы человека и волка в Западной и Центральной Европе местами совпадают.

За примером далеко ходить не надо. Не далее как в 2020 году, во время первого локдауна пандемии Covid-19, в городе Сканно, расположенном в центральной части Италии, запертые в своих домах жители могли наблюдать, как четыре волка преследовали оленя прямо по улицам города.

Не обращая никакого внимания на городской антураж, небольшая стая промчалась по тротуарам и газонам, перескочила через террасу закрытого ресторана и настигла оленя, когда тот не сумел перепрыгнуть через высокий забор. Пиршество состоялось прямо на месте, в городской черте, на глазах у запертой в домах публики.

Можно сказать, что волки последовательно проникают на все территории, оставленные человеком: в Испании их стаи бродят по вымершим деревням, они также обосновались в заброшенных военных объектах, построенных на границе бывшего «железного занавеса». (Как на их популяцию повлияла война в Украине, пока не известно, но с определенной долей вероятности можно предположить, что они потянулись на Запад).

В начале нулевых польские волки перешли границу с Германией, где сейчас насчитывается около полутора сотен волчьих стай. Повсюду картина примерно одна и та же: откуда уходит человек, туда приходит волк.

Идея возвращения сверххищников в оставшиеся очаги дикой природы густонаселенных европейских стран хороша ровно до тех пор, пока хищник послушно занимает отведенную ему природой экологическую нишу и не покушается на ареал человека.

Взять ту же Италию, куда волков вернули в надежде, что они помогут держать под контролем диких кабанов и оленей, которые наносили немалый урон фермерским угодьям. Но дело в том, что и олени с кабанами тоже умнеют и постепенно вырабатывают способы, как держаться от волков подальше. Эта смена моделей поведения называется экологией страха и имеет влияние не только на непосредственную добычу хищников, но и на экосистему в целом.

Популяция травоядных, например, становится меньше, но одновременно и более здоровой, и более активной. Тот самый случай, когда выживают только самые лучшие представители вида. Одновременно, чем меньше травоядных, тем обильнее трава и подлесок, в которых живут другие виды животных и насекомых. В общем, все бы было хорошо, но волки почему-то ограничиваться оленями и кабанами не стали.

Нынешний взрыв волчьей популяции привел к тому, что молодые самцы, покидающие стаи, стали образовывать собственные социальные группы.

А поскольку волкам, которые одновременно являются высоко социальными и яростно территориальными животными, требуется для каждой новой стаи и новая отдельная территория, они стали все ближе и ближе подбираться к деревням и городам в поисках новых земель. Хрупкий баланс, на котором покоится любая экосистема, даже включающая человека, был нарушен.

К тому же, эти не слишком отдаленные предки домашних овчарок, как и их одомашненные родственницы, не привередливы в еде: олень или кабан, овца или крыса, любимая кошка пожилой дамы или мусорный бак в городе, объедки ресторана или даже свиной жир, которым смазывают седла, – в пищу сгодится все.

И до тех пор, пока ни фермеры, ни охотники не могут легально подойти к ним, что называется, на ружейный выстрел, ситуация будет только ухудшаться.

Резкий рост популяции волков в странах Европы, вызвавший нарекания фермеров и, кстати, и туристов, привел к тому, что ЕС задумался о пересмотре их охраняемого статуса.

«Концентрация волчьих стай в некоторых европейских регионах стала реальной опасностью для домашнего скота, а потенциально и для людей, — заявила президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. — Я призываю местные и национальные власти принять меры там, где это необходимо».

Эта тема сердцу фон дер Ляйен очень и очень близка: в сентябре прошлого года ее пони Долли погибла в зубах волка, который проник в ее хорошо охраняемый загон на северо-западе Германии.

За некоторыми исключениями, как, например, если вашей жизни угрожает непосредственная опасность, преднамеренное убийство волков является незаконным.

В 2010 году Брюссель возбудил дело против Швеции, которая занимается отстрелом своих волков, перебравшихся туда из России и Финляндии.

Поскольку дело это все еще расследуется и по сей день, а Швеция продолжает свою деятельность в нарушение «Директивы о средах обитания», в этом году европейский омбудсмен начал еще одно, свое отдельное расследование по поводу того, почему первое дело все еще в производстве.

Если процесс продлится еще несколько месяцев, то Стокгольм может выйти сухим из воды, потому что к этому времени волки с согласия Брюсселя будут охраняться уже не так тщательно.

ЕС находится в непростом положении. Будучи наднациональной организацией, ему приходится учитывать интересы многих стран и таких же многочисленных слоев населения эти страны населяющих.

С одной стороны, жалобы на волков растут, и некоторые фермерские союзы требуют вернуть право их отстреливать.

По этому поводу ЕС и запустил процесс консультаций, чтобы сбалансировать интересы экологии с продуктивностью сельского хозяйства и вопросами общественной безопасности.

Еврокомиссия призвала все заинтересованные стороны предоставить данные о популяции волков и о том, к каким практическим результатам приводит их охраняемый статус.

«Возвращение волка в регионы ЕС, где он долгое время отсутствовал, все чаще приводит к конфликтам с местными фермерскими и охотничьими сообществами, особенно там, где меры по предотвращению нападений на домашний скот широко не применяются», — заявили в комиссии.

Это уже не первая попытка Брюсселя как-то обуздать серых хищников. С 2013 по 2018 ЕС пытался претворить в жизнь проект, который буквально обеспечил бы ситуацию, когда и волки были бы сыты, и овцы, соответственно, целы. Нет, отстреливать волков никто не разрешил, но фермерам дали право обороняться при помощи ограждений с электротоком, сторожевых собак, далеко не все из которых способны потягаться с матерыми хищниками, и отпугивающих акустических устройств.

Эффект от подобных половинчатых мер был явно недостаточным.

Австрия, Бельгия, Чехия, Франция, Германия и Италия входят в число стран-членов ЕС, в которых число домашнего скота, зарезанного волками, растет рекордными темпами. В Австрии, например, с конца 90-х оно выросло на 230%.

Ожидается, что Еврокомиссия выступит со своими предложениями где-нибудь через полгода.

Экологи утверждают, что вместо того, чтобы менять законы, разрешающие убивать волков, фермеры могут принять профилактические меры, как те же самые электрические заграждения, и что «убийства» волков являются нарушением законодательства ЕС.

Для них возвращение сверххищников в дикую европейскую природу является предметом, достойным гордости. «Это возвращение, особенно возвращение волков и медведей, демонстрирует удивительную стойкость этих животных, населяющих ландшафт, в котором доминирует человек. В то время когда биоразнообразие находится под угрозой по всему миру, возвращение хищников в Европу является радостным контрастом и позитивным событием в сохранении видов и в росте благосостояния человека», – говорится на сайте Rewilding Europe.

Ранее в этом году 12 министров окружающей среды ЕС написали Виргиниюсу Синкявичюсу, европейскому комиссару по окружающей среде, призывая исполнительную власть не «ослаблять правовую защиту волка».

Взять, к примеру, депутата Европарламента от партии «Зеленых» Томаса Вайца, который хотя и признал, что возвращение крупных хищников в Европу «создает серьезные проблемы для фермеров», но одновременно заявил, что это – «большой успех в защите природы».

Он также опасается, что снятие ограничений приведет к тому, что верх одержат те, кто хочет «отбраковывать волков без каких-либо ограничений». И предупреждает, что отмена Директивы о среде обитания «поставит под угрозу охранный статус многих видов и другие природоохранные достижения».

Точно так же Рейнеке Хамелеерс, генеральный директор «Еврогруппы для животных» (Eurogroup for Animals), лоббистской организации из Брюсселя, занимающейся соблюдением прав животных во всех странах ЕС, назвала волков «прекрасными животными, которые несправедливо преследовались в прошлом и преследуются до сих пор».

Наверное, она в детстве почему-то не читала «Красную Шапочку».

Пока что Британские острова, после того, как последний волк был убит в Шотландии то ли в конце XVII, то ли в начале XVIII века, серых хищников могут не опасаться.

Если волки, не обращая внимания на государственные границы, могут перебраться из Польши в Германию, а оттуда и во Францию с Люксембургом, то пролив Ла-Манш пока что остается для них непреодолимой преградой.

Это не означает, что в Британии нет людей, которые бы хотели их вернуть. Особенно это касается Шотландии, где бесконтрольно расплодившиеся олени практически до грунта съели растительность на холмах горного района Хайлендс.

Хотя такие разговоры и ведутся, реально возвращения волков опасаться пока что не следует.

Потому что, по словам эксперта по дикой природе Рея Мейерса, «им будет достаточно съесть какого-нибудь пса, и они немедленно станут в нашем сознании «адскими гончими».

При этом не следует забывать, что, если олени смогут как-то адаптироваться к жизни с волками, у овец это не получится. К тому же, в Британии просто нет таких лесных массивов, как в той же Германии, и волкам волей-неволей придется жить в тесном контакте с человеком. Что может не понравиться ни первым, ни вторым.

На Британских островах обитает четыре сверххищника: лисы, выдры, совы и ястребы. И, наверное, этого на данный момент вполне достаточно.